Три часа ночи.  Девушка сидела на подоконнике в своей комнате. Цепкие лапы фонаря выхватывали ее из темноты и ударялись о стоящее у стены зеркало. Девушка сидела, поджав правую ногу, на пальцах левой лениво болтался тапочек. Розовая пижама с жирафчиками никак не вязалась с выражением ее глаз, на которые то и дело спадали выбивавшиеся из хвоста пряди. Но на это некому было обратить внимание, девушка была в комнате совершенно одна. Вот уже пол часа Алексис пыталась загнать мысли в самый темный уголок себя любимой, помогали ей в этом пачка тонких сигарет и коньяк известной марки.
-Скажи, у тебя есть мечта?,-обратилась девушка к своему зеркальному двойнику,- такая наивная, детская, до боли простая мечта, чтоб произносить ее вслух было бы даже немножечко стыдно, а?
Отражение затянулось сигаретой и промолчало, в точности копируя девушку.
-А у меня есть. Я хочу стать, как все. Нет, не так. Я хочу, чтобы все стали, как я. Видели и чувствовали то, что вижу и чувствую я, чтоб не приходилось по сто раз разъяснять им самые простые вещи. Хочу в старости вязать носки внукам и поправлять мужу сбившийся воротничок рубашки, а не выть ночами в небо, захлебываясь слезами и обидой, не считать каждый день битвой до первой крови… Только ты никому не говори, засмеют же…Век подобных мечт уже отжил свое…
Девушка в очередной раз закусила коньяк сигаретным дымом и посмотрела в окно. Свет от фонаря бил прямо в глаза, как и полное забвение окружающих Алексис людей. Девушка сделал еле заметный пас рукой и фонарь погас, жаль, что с людьми нельзя так же. Из-за новолуния в комнате стало совсем темно и только огонек дотлевающей сигареты подавал какие-то признаки жизни. В комнате был бардак, как и на душе у курящей сигарету за сигаретой девушки. Она не видела смысла убираться. Ни в комнату, ни в душу к ней все равно никто никогда не попросится, а человеческий аргумент «для себя» на нее никогда не действовал. В этом бедламе она могла потерять себя, потом найти, потом снова потерять и так до бесконечности, надеясь однажды встретиться с кем-то, кто как и она ходит кругами, не видя смысла выходить к людям. Но это всего лишь первый стебель зарождающейся Веры.
-Вот знаешь, я хожу по этим коридорам, улыбаюсь этим людям, кого-то люблю, кого-то ненавижу, но с каждым днем я все четче понимаю, что им нечем меня удивить. Даже здесь, где люди могут становиться волками, а некоторые волки смогли остаться Настоящими Людьми, почти все шаблонно, почти все можно проиграть на несколько шагов вперед. И это меня пугает.
Девушка по ту сторону стекла неуверенно кивнула своей очаровательной собеседнице. Потом обхватила колени руками, уткнулась любом в стекло своего окна и, кажется, даже дышать перестала. Она так старательно копировала все движения юной мечтательницы, что это походило бы на издевку, не будь всего лишь отражением. А Алексис тем временем не заметила, как начала размазывать слезы по стеклу, сама становясь отражением. Отражением мира за ее окном, который тоже решил показать все свою обиду и беспомощность перед лицом этих странных людей. Сколько себя помнит, Алексис всегда давала волю слезам, когда начинался дождь или это дождь каждый раз хотел ее поддержать. Она не знала.
-Мне кажется, -снова заговорила она, -у этих людей есть только четко поставленные цели, которые ведут к полной, всепризнанной победе и вместе с этим застилают всю остальную жизнь пеленой погони за Счастьем. А помнишь, ведь кто-то сказал «Все гениальное просто». Счастье же не зависит ни от побед, ни от поражений и за ним не надо гнаться, ведь оно же никуда не убегает. Наоборот, надо остановиться, выдохнуть и откопать из нужных и полезных целей ту самую глупую и наивную мечту. Обещай! Обещай мне, что ты будешь идти по жизни смотря в небо и не боясь упасть, вместо того, чтобы всю жизнь смотреть под ноги и старательно обходить все камушки, которые так старательно тебе будут подкидывать другие! Хотя зачем я тебе все это говорю, ты же просто глупое отражение.
Девушка двумя глотками допила оставшуюся треть бутылки и зашвырнула ее в зеркало. Что-то хрустнуло, звякнуло, щелкнуло, но через пару мгновений в комнате вновь воцарилась окутывающая, словно мягкий плед, тишина. Спотыкаясь на каждом шагу, уронив стопку книг с журнального столика и опрокинув пепельницу, Алексис добралась до кровати и тут же уснула, чему-то бессовестно улыбаясь. Девушке казалось, что прошло всего несколько минут между тем, как она провалилась в сон и этим наглым стуком в дверь, но часы...где же эти гребаные часы...показывали, что спала она больше шести часов.
-Кого там еще нелегкая принесла,- раздраженно крикнула Алексис.

-О Боги, неужели сюда принесло это блондинистое недоразумение? Она же никогда не приходит просто так…а мне бы сейчас кружечку пива, симпатичного мальчика на часик, в качестве лекарства от головной боли и утреннюю сигаретку, но только придется закатать губу обратно…пива у нее с собой явно нет, все мальчики уже давно разобраны более расторопными девочками, а курить просто так не вкусно…
Девушка потянулась в кровати и уже собиралась поприветствовать сестренку, но та, за сколь короткий промежуток времени, умудрилась совершить фатальную ошибку. Эта «светлая голова» резко впустила в комнату солнечный свет.
-Да какого черта она орудует здесь, как у себя дома, да еще и имеет наглость что-то от меня требовать? Должна я ей..кому должна, я всем прощаю!
Алексис с трудом припоминала вчерашний день, помнила только, что несла какую-то ахинею, напилась до чертиков из-за несовершенства мира и глубоко за полночь легла спать. Сегодня она собиралась весь день посвятить перебиранию струн на любимой гитаре, давно она уже ничего нового не сочиняла, но, похоже, этим планам не суждено сбыться. Девушка не понимала, зачем все тащатся на этот бал, где людно, шумно и совершенно невозможно ни с кем поговорить. В том, что сестра пришла поговорить о чем-то, что относилось к балу, она была просто уверена.
-Вот не верю я, что ей не к кому пойти со своими вопросами. И если бы она не была мне сестрой пулей бы вылетела за дверь.
Пусть Алексис и не всегда понимала сестру, пусть у них были совершенно разные взгляды на жизнь, она помнит, как еще девочкой, Виктория возилась с ней, постепенно приучая к «нормальной жизни» и за это она была признательна сестре. Спускала ей ее капризы и взбалмошность, понимая, что о чем бы Вики ее ни попросила, она все сделает. Ну или почти все. Но одного огненная девушка простить не могла. Она готова была убить каждого, кто рисковал ее разбудить. Без единого исключения. Потому что из-за постоянных раздумий и больной фантазий она очень плохо засыпала, и, как следствие, не высыпалась, предпочитая в колледже учиться. Раз уж ее сюда запихнули.
Девушка села на кровать, поправила запутавшиеся волосы, протерла глаза, подумала пару секунд и рухнула обратно.
-Раз она решила ко мне заглянуть, зная последствия, то может и подождать пол часа, с нее не убудет.
Но Виктория считала иначе. У нее явно свербело в одном месте, раз она начала угрожать душем «с доставкой на дом». И, если вымокнуть сама Алексис не боялась, то вот сушить все постельное белье, девушке явно не улыбалось.
-Слушай, дорогая, я тебя, конечно, очень люблю, но если ты не помнишь, у меня несколько повышенная чувствительно, и нежно любимое тобой солнце я спокойно переношу только на рассвете и закате! Так что больше НИКОГДА так не делай, я же не посмотрю, что ты мне сестра! И еще, если ты решишь попользоваться магией для привидения меня в чувства, то такое ответственное дело, как сушка белья, я тоже доверю тебе, учти. А теперь, посади, пожалуйста, свою красивую попу, в которой явно присутствует шило, на кресло и подожди, пока я вернусь в себя.
Все это Алексис произнесла лежа на кровати с закрытыми глазами, явно не собираясь поднимать свою драгоценную тушку, но чересчур громкое сопение Виктории заставило ее отправиться в душ. Девушка медленными, еще сонными движениями стянула с себя пижаму, посмотрела на себя в большое напольное зеркало, провела рукой вдоль тела, запустила пальцы в волосы, улыбнулась себе.
-Раз день пошел наперекосяк, будем слушаться интуиции и брать то, что приготовила Судьба.
Она быстро пробежалась босыми ногами по холодному кафелю, встала под душ и резким движением включила в полную силу  холодную воду. Если кто-то в Араманте еще спал, то ее крик их явно разбудил. Окончательно проснувшись, она добавила горячей воды и, нежась под теплыми струями, в очередной раз отчитывала себя.
-Родная, если ты будешь столько пить, курить, а потом просыпаться таким способом, то долго ты не протянешь. Ты, конечно же, думаешь, что ты никому не нужна, но по моим скромным подсчетам ты испортила жизнь еще не всем, кому намеревалась. Так что с сегодняшнего дня берем себя в руки- курим только после секса, а пьем только по конкретным поводам. Да-да, конечно, я так и сделаю, как же…
Из душа она вышла бодрой. Даже чересчур бодрой. Настолько бодрой, что забыла обернуться полотенцем. Оставляя на полу мокрые следы, нахалка прошла к окошку, обернулась, выразительно посмотрела на сестру, закрыла все шпингалеты и плотно зашторила гардины.
-Так-то лучше…
Затем она отряхнулась, словно лиса или собака после встречи с водой, даря брызги всему, что попадалось на ее пути,  провела рукой вдоль волос, испаряя лишнюю влагу. И, довольная, подошла к шкафу.
-Подожди еще секунду, приведи свои несколько мыслей в относительный порядок..ну или что, ты там делаешь, прежде чем что-то сказать.
Можно было бы подумать, что в ее шкафу лежит одна большая куча одежды и прежде, чем что-то одеть, она выбрасывает все это на постель. Но нет, Алексис была большой аккуратисткой, все вещи в ее платяном шкафу весели на вешалках. Причем каждая на своей. Девушка провела кончиками пальцев вдоль каждой вещи. С каждой из них у нее была связана определенная история.
-Я боюсь, я никогда не брошу пить и курить до потери сознания. К сожалению, у меня отличная память и я помню, все, что я творила до мельчайших подробностей. И только отключая свой мозг, я отключаю память, которая каждый вечер подсовывает мне воспоминания, заставляя гадать, а как все могло бы сложиться, поступи я по-другому. Никто и ничто еще не смогло убедить меня смириться с этим и начать просто жить.
Она все стояла в нерешительности, не зная, что выбрать. Еле пробивающийся сквозь плотные шторы свет, гулял по обнаженному фарфорово-белому телу, путаясь в огненно-рыжих волосах, теряясь в бездонных ярко-голубых глазах. Наконец она удовлетворенно хмыкнула и достала из недр шкафа легенькое короткое платье красного цвета, сняла с вешалки, надела на еще влажное тело и захлопнула дверцы.
-Кажется, я что-то забыла. Ах да…конечно.
Алексис подошла к комоду с бельем и достала красные же кружевные трусики. Одела, специально поворачиваясь при этом к горячее любимой сестре пятой точкой. Это конечно было перебором, заставлять Вики ждать, да еще так открыто подстебывать, но она не удержалась. Довершением образа стали черные стрелки на глазах, кораллового цвета помада на губах, лодочки на двенадцатисантиметровой шпильке в тон и пара золотых браслетов. Серебряное кольцо на цепочке девушка никогда не снимала с шеи. Пара капель любимого масла пачули и она была готова выслушать любой бред. Хоть красавица и пила, как сапожник, но по чьей-то злой шутке спирт наружно ее тело не переносило, поэтому на трюмо у нее стояла целая коллекция эфирных масел. Ей хотелось играть, ей хотелось провоцировать, и сейчас она была готова к этому, как никогда.
Плутовка уже готова была спросить, что же привело очаровательную блондинку к ней в комнату, но тут случайно увидела ее отражение в зеркале. Светлые волосы, выразительные черты лица, красивое тело, вечная улыбка на губах и задор во взгляде.
-Интересно, а мучает ли ее что-нибудь? Останавливает ли ход ее мыслей хоть один человек? Замирает ли ее душа вечерами? Терзает ли ее память о свершенных ошибках? Или вся жизнь пробегает перед ее глазами цветной пеленой, не успевая оставить свой тяжелый и грязный след? Может быть, все дни для нее сливаются в один? Может, я одна сижу ночами, перебирая, один за другим,  все свои недостатки в надежде их исправить? Может, мне стоит так же, как она, жить сегодняшним днем, забыв вчера, не зная завтра? Черт, похоже, сейчас она закипит, словно чайник. Заставлять ее так долго сидеть на одном месте это кощунство с моей стороны.
Девушка резко повернулась к Вики, плюхнулась напротив нее на кровать и смеясь спросила:
-Так что же привело тебя в мою скромную обитель? Что я должна тебе, на сей раз?